Омар Набиевич Гасанов – самый настоящий защитник Отечества. Идя за своей мечтой, он смог подняться очень высоко.
Небо подало знак
Давным-давно, лет эдак 75 назад, в высокогорном дагестанском ауле жил-был мальчик по имени Омар. Жил себе тихо, размеренно. О чём он думал тогда — неизвестно, но точно ни о чём таком большом и грандиозном. Весь мир, который знал Омар, ограничивался горами, что взяли аул в плотное кольцо. Даже небо там не было бескрайним. Горы стеснили и его, оставив тому лишь небольшой клочок свободного воздушного пространства между ними.
В аул не заходили ни машины, ни поезда. Омар никогда их не видел. И надо ж такому случиться: однажды на глазах у мальчика всегда безмятежный небесный клочок вдруг пересекли и скрылись за горами три военных самолёта. После небо снова стало таким, как и прежде — спокойным и предсказуемым. Но вот мальчик был уже другим.
«Я стану лётчиком!» — сказал тогда себе Омар.
Это не присказка. И сказки никакой вы дальше не прочтёте. Парень из глухого кавказского аула – настоящий, и всё, что случится в его жизни потом, – тоже. И тем лучше для каждого из нас. Не верьте тому, кто советует вам отказаться от мечты, кто считает её выдумкой детского сознания, богатого на фантазии. Мечты сбываются. Спросите об этом военного лётчика первого класса, подполковника Омара Набиевича Гасанова — жителя посёлка Мостовского.
Кулак отца
В родном селении Тлярата Омар Гасанов окончил четыре класса и к тому моменту ни слова не знал по-русски. Желание стать лётчиком стимулировало к учебе. А тут как раз семья переехала в другое место, где все говорили по-русски. Школьные преподаватели хорошенько взялись за Омара Набиевича, учили его писать, читать на великом и могучем, давали на дом детские книжки. Однако парень поначалу хитрил и, продержав книжки для вида день-два, возвращал их обратно непрочитанными. Омар Набиевич признаётся, что ему до сих пор за это стыдно. Но учителя, надо сказать, хитрость школьника раскусили. И уже под их присмотром Омар слог за слогом одолевал чеховскую «Каштанку». А после он и вовсе вошёл во вкус и перечитал всех западных классиков: Байрона, Шекспира, Хемингуэя, Купера и многих других.
— Отец, я иду в аэроклуб, — объявил Омар Гасанов отцу после окончания школы.
— Вот тебе! – ответил тот, показав кулак, и повёз сына в нефтяной институт города Грозного.
Омар поехал без особого сопротивления. Ему и самому было интересно, сдаст ли он экзамены.
Сдал. Парня пригласили на институтскую комиссию, которая определяла лояльность к советской власти у будущих студентов и их родственников. Как иронично выразился сам Омар Набиевич, здесь выясняли: а не танцевала ли случаем ваша бабушка с каким-нибудь графом?
— Что тебя прельщает в нефтяной отрасли? – поинтересовался у Гасанова ректор института.
— Меня в нефтяной отрасли ничего не прельщает. Я хочу быть лётчиком! – честно ответил Омар.
Все сразу замолчали, устремили взоры на молодого человека.
— А зачем экзамены сдавал? – поинтересовались у него.
— Хотел себя проверить, да и отец с палкой меня внизу дожидается, — рассказал Омар.
Потом его ещё минут 20-30 расспрашивали, и, наконец, ректор произнёс:
— Мне стоит поставить галочку — и ты студент нашего института…
— Не ставьте галочку! – попросил Гасанов.
— Молодец! – ответили ему члены комиссии. – Если есть мечта – это очень хорошо.
После этого Омара напутствовали и отпустили.
— Ну, как? – поинтересовался отец.
— Не приняли…
— Да, как же! Я коммунист с давних лет! У меня благодарность от самого Сталина есть! – возмутился отец и уже собирался пойти разбираться, но Омар его остановил.
— Отец, не ходи! Я сам отказался…
Больше они с отцом не разговаривали. В Хасавюрте родитель отдал Омару аттестат и сказал: «Иди, куда хочешь!».
И Омар пошёл. В городе Буйнакске было педагогическое училище, а при нём вечерний аэроклуб. Туда и отправился парень. Правда, закончил он учёбу в аэроклубе с трудом. С техникой ему поначалу было непросто. Но инструкторы аэроклуба, военные лётчики, видимо, что-то увидели, почувствовали в нём, и всячески поддерживали молодого человека. Потом Омар поступил в Оренбургское лётное училище (там же, кстати, спустя год начал учиться Юрий Гагарин) и сполна оправдал доверие своих преподавателей.
А с отцом парень ещё нескоро наладил отношения. Омар писал из Оренбурга домой, но в ответ было молчание. А когда Гасанов-младший получил звание лейтенанта и приехал одетый в красивую военную форму навестить родных, всё село гордилось им. Гордился и отец.
Омар, спокойно!
27 октября 1957 года Омар Гасанов родился во второй раз. Произошло это в самолёте МиГ-15, на котором он, выпускник лётного училища, совершал три обязательных полёта на отработку высшего пилотажа. Первый из них Омар уже выполнил и вновь шёл к самолёту, чтобы подняться в воздух во второй раз. По пути ему довелось услышать диалог своего командира с командиром другого звена.
— Я сегодня вытащил «двойной иммельман» (фигура сложного пилотажа: две полупетли и полубочка – прим. автора.), – рассказывал первый.
«Я тоже вытащу», — подумал тогда Омар, хотя был совершенно к этому не готов. А в небе, как он понял позже, ничего нельзя делать неподготовленным. По глупости он набрал высоту большую, чем нужно для выполнения этого элемента. Двигатель самолёта перестал тянуть, скорость устремилась к нулю, и машина начала падать. Кроме того Гасанов был плохо пристёгнут к катапультируемому креслу, поэтому в тот момент находился в кабине в крайне неудобном полусогнутом положении. Омар вцепился в ручку управления, так как держаться больше было не за что. Самолёт же всем своим поведением требовал от лётчика обратного: отпустить ручку. В таком случае машина бы самостоятельно выровнялась. Но в итоге критический угол был пройден, и она сорвалась в штопор, а из него МиГ-15 выходит крайне неохотно или вообще не выходит.
В таких случаях, говорят, жизнь пролетает перед глазами. Омар Гасанов отчётливо видел, как командование сообщает родителям о том, что их сын геройски погиб, как в родном селе к дому тянется очередь из желающих проститься с земляком. Но в самые критические моменты то ли ангел-хранитель, то ли просто внутренний голос первым делом всегда повторял Гасанову одну и ту же фразу: «Омар, спокойно!» А потом добавлял: «Делай то-то и то-то». И Омар был спокоен. Он делал то, что ему подсказывали, и выживал. А опасностей за двадцать с лишним лет полётов случалось немало. Вот и на этот раз он сумел выбраться из самолёта невредимым.
Жизнь, яркая и интересная, продолжилась. Омар служил под Саратовом, потом семь лет за границей в Северной группе войск, где летал в небе над Берлином и Варшавой, а затем ещё почти столько же времени в Грузии на военном аэродроме Вазиани. После его назначили представителем ВВС СССР и старшим инструктором по обучению иракских лётчиков на самолёте МиГ-21. Где бы ни летал Омар Гасанов, он всегда был одним из лучших. Его первым отправляли на то или иное задание, а Центральное телевидение СССР даже сняло про лётчика тридцатиминутный фильм и показало Гасанова на всю огромную советскую страну.
Возвращение на землю
Карьера Омара Набиевича оборвалась из-за неумолимого решения врачебной комиссии. Они обнаружили у лётчика язву желудка. А с таким диагнозом летать было запрещено.
Уйдя в отставку, Гасанов случайно встретил бывшего командира отряда из аэроклуба. Тот уже стал начальником управления гражданской авиации Бакинского округа. Когда знакомый узнал о послужном списке лётчика, то очень обрадовался.
— Ты моя находка! – объявил он Омару. — Сейчас же езжай домой и пришли мне лётную книжку.
Бывший командир твёрдо решил трудоустроить Гасанова в Баку в качестве второго пилота на гражданских рейсах. Но когда Омар приехал домой и сообщил о том, что снова будет летать, отец сказал ему: «Мы столько лет тебя ждали. Живым вернулся, и больше никуда не поедешь».
Гасанов остался в Дагестане и жил себе мирно до начала 90-х годов, пока в республике не активизировался ваххабизм. Его сторонники проповедовали крайнюю нетерпимость к инакомыслящим и инаковерующим. А тех дагестанцев, чьи жёны был русскими, они считали предателями. Им не давали спокойно жить, призывали уехать, угрожали. Хотя Омару Набиевичу никто лично не угрожал, его русская жена Галина, не могла жить в такой обстановке. Она уговаривала его уехать. Сам Гасанов никого не боялся. Уехать он отказался, но отправил жену с тремя сыновьями в Мостовской, где у неё были родственники. Ещё три года Омар Набиевич жил в Дагестане. Всё это время он мотался к семье и обратно, пока, в конце концов, не решил переехать к ним. В Мостовском лётчик построил большой и уютный дом.
Сегодня в свои 85 лет Гасанов продолжает жить активной, насыщенной жизнью: навещает школы, посещает различные районные мероприятия, участвует в собраниях литературно-познавательного объединения «Зелёная лампа». Он бодр и весел. Тревожится Омар Набиевич лишь тогда, когда смотрит новости по телевизору. Переживает он за наших военных в Сирии и в особенности за лётчиков. Есть у него мысли, как уберечь их от современных переносных зенитно-ракетных комплексов, которые могут попасть в руки исламистов. Он хочет написать об этом нашему президенту.
— Эх, где мои годы, — вздохнёт иной раз об ушедшей молодости Омар Гасанов.
Да, Омар Набиевич, так устроено, что годы, к сожалению, уходят. Но дай бог всем такой жизни, как Ваша. Жизни, о которой мечтаешь. Жизни, в которой не о чем жалеть.
