Сегодня исполняется 30 лет со дня аварии на Чернобыльской атомной электростанции. С её последствиями боролись более 600 тысяч жителей Советского Союза, в том числе 11 тысяч кубанцев, из них 120 мостовчан. Судьбы наших земляков, о которых мы рассказываем в этой статье, тесно связаны с чернобыльской трагедией.
Спасали не раздумывая
В апреле 1986-го, в страшную и таинственную зону под названием «Чернобыль», отправились многие тысячи людей. Удивительно, но после обнародования информации о случившейся аварии ничего не изменилось. Все тогда жили, работали, и беда существовала как бы и рядом, но на уровне обывательских слухов. Телевизор показывал вести с полей и репортажи со съездов, а тем временем в стране шла тихая мобилизация.
— В 12 ночи раздался стук в дверь, на пороге стоял наряд милиции, — вспоминает Александр Гельвер, председатель Мостовского районного отделения Краснодарской краевой общественной организации инвалидов «Чернобыль». – Мне вручили повестку, где я быстро расписался и зашёл домой. Прочитал и понял, что через три часа мне нужно прибыть на сборный пункт.
Надо понять психологию людей, которые шли в то время на выполнение этой задачи. Они воспитывались в совершенно другой стране, где всем был присущ патриотизм. Как рассказывает Александр Викторович, перед отъездом на Украину им дали ночь на раздумье, но никто не сомневался, страну надо спасать от экологической катастрофы невиданных прежде размеров.
На устранение последствий аварии бросили все силы. Прежде всего нужно было прекратить дальнейшую утечку радиации из повреждённого реактора. Для этого решили построить вокруг саркофаг, это уменьшило бы уже имеющееся заражение. Основную «радиационную нагрузку» получили те, кто был причастен к сооружению именно этого объекта. В обязанности Александра Гельвера входила доставка строительных материалов для возведения саркофага.
— Мы тогда ещё не осознавали, что нам придётся многие годы встречаться друг с другом в больницах и хоронить друзей, — говорит Александр Викторович. — Спустя 30 лет из 120 мостовчан — ликвидаторов 83 человек уже нет в живых.
Вспоминая страшную трагедию, Александр Викторович показал фотографию иконы «Чернобыльский Спас», которая была написана в память об этой катастрофе. На ней изображены чернобыльцы — живые и мёртвые, с Богом — Судиёю и Спасом. Ранее человека с Богом на иконах изображать было не принято. И лишь потому, что чернобыльцы исполнили заповедь Господнюю «не убий», они не пролили чужой крови, а своей не пожалели, им и выпала такая честь.
Преодолевая страх
С первых дней аварии на электростанции велась радиационная разведка, поскольку выброс радиоактивных веществ продолжался и обстановка менялась постоянно. Василий Пипкин был помощником командира взвода дозконтроля в помещениях реакторного энергоблока четвёртого отделения. Он следил за соблюдением правил радиационной безопасности.
Не допустить переоблучения ликвидаторов было основной задачей и святым делом дозиметристов, которые отбирали пробы, делали замеры, составляли картограммы, «снимали обстановку». Затем высчитывалось время — сколько люди смогут работать в определенных условиях и какую дозу они при этом получат.
По словам Василия Дмитриевича, вначале было очень страшно, потому что не понимали, что делать. Со временем картина прояснилась, и в этом сумасшедшем ритме работы стало уже не до страха.
— В такие минуты отчётливо проявляются профессиональные и человеческие качества тех, кто, не щадя себя, работал вместе с тобой, кто всегда был готов поддержать, а если нужно, то и заменить тебя, — рассказал Василий Дмитриевич.
Вспоминается такой случай. Однажды мужчина средних лет посоветовал ему передвигаться не по прямым путям, а зигзагами. Таким образом, лучи радиации преломлялись, и уменьшался риск облучения. Он прислушался к совету незнакомца, а позже узнал, что это был академик Велихов, который возглавлял институт атомной энергии имени Курчатова.
Роковая ошибка энергетиков
Информация об аварии на станции была крайне скудна. Это сейчас её можно черпать из самых разных источников, в том числе из Интернета. А тогда только радио и телевидение сообщали об аварии на АЭС и о 30-километровой зоне заражения. Ликвидатор последствий Чернобыльской катастрофы Владимир Эннс рассказывает, что долгие годы после трагедии искал истинную причину аварии и нашёл одну из версий. В ней описывалась ситуация, где работники станции решили провести эксперимент и попробовать получить дополнительную энергию во время остановки реактора. При этом почему-то оказались отключёнными все системы аварийной защиты энергоблока, и он перешёл в неуправляемое состояние.
— Операторы попытались стабилизировать ситуацию, но было уже поздно, — разъясняет Владимир Иванович. — Начались химические процессы, которые спровоцировали мощный взрыв.
Куски бетона, стали, арматуры и пронизанные радиацией осколки графитовой кладки реактора разнесло по всей станции и даже за её пределы. Чтобы собрать всё это, пытались использовать роботов, но механические машины проработали недолго, у них начала выходить из строя электроника. Так было принято решение о направлении в самое пекло живых людей.
Сам Владимир Эннс оказался на месте трагедии спустя год, но и тогда реактор не переставал выбрасывать огромные дозы радиации. В воздухе стоял жуткий запах йода. Он вместе с другими ликвидаторами обрабатывал роботов дезактивационным раствором. После этого у него появлялись сильные головные боли, но мужчина не предавал им значения. Владимир Иванович также активно участвовал в строительстве защитной стены между третьим и четвёртым реакторами. Он рассказывает, что каждый человек за определённое время должен был занести пару блоков и уложить их, смазав раствором.
Так прошло три месяца, а когда Владимир вернулся домой, жизнь его круто изменилась. Оказалось, что авария нанесла серьёзный вред его здоровью. Пришлось постоянно лечиться и забыть о беззаботной жизни.
Здоровье не вернёшь
— Через пару лет после трагедии ликвидаторы стали уходить один за другим, — рассказывает Михаил Новосёлов, бывший председатель общественной организации «Чернобыль». – Умирали, получив облучение, молодые парни — организмы были ещё неокрепшими.
У остальных ликвидаторов после пребывания в зоне заражения появился целый букет хронических заболеваний. Лучевая болезнь поразила и Михаила Александровича, у него начался сахарный диабет. Ликвидируя последствия катастрофы, он, будучи майором внутренних дел, охранял объекты на северных воротах электростанции.
— Это был эпицентр аварии, — вспоминает мужчина. — Мы стояли по колено в пыли, где находилось огромное количество радиации.
Через год, вернувшись в Чернобыль, Михаил Новосёлов командовал батальоном по охране могильника, куда свозили всю заражённую технику. Она была совершенно новой, поэтому мародёры растаскивали её на запчасти, не думая о последствиях.
Кстати, впервые о влиянии радиации на здоровье ликвидаторов заговорили лишь в девяностые годы, когда стали возникать общественные организации чернобыльцев и появилась более полная информация об этих событиях.
Возглавляя на протяжении многих лет общественную организацию, Михаил Новосёлов отстаивал права чернобыльцев. В течение нескольких лет не проводилась индексация выплат возмещения вреда инвалидам-чернобыльцам. С помощью Михаила Александровича люди пошли в суд и добились того, чтобы размер выплат был пересмотрен.
Вопрос о здоровье людей, участвовавших в ликвидации этой аварии, является наиболее проблемным. Получить чёткие доказательства, что прямой причиной той или иной болезни человека стало воздействие радиации, очень сложно, чаще всего невозможно.
Несмотря на то, что нашим землякам довелось испытать во время пребывания в Чернобыльской зоне отчуждения и после, они твёрдо говорят, что поступили бы точно так же и сейчас.
Виола Крапивина. Фото автора.
Чернобыль в цифрах и фактах
• Чернобыльская АЭС расположена на территории Украины, вблизи города Припять.
