Руководителю литературно-познавательного объединения «Зелёная лампа», создателю единственного в России Памятного знака русскому языку, страстному пушкинисту и неисправимому активисту Михаилу Семёнову 22 августа исполнилось 80 лет. Накануне юбилея наш корреспондент провёл несколько часов в его компании и убедился, что таким активным он был всегда.
Живущий в облаках
Михаила Владимировича в комнате, куда проводила меня его дочь Наталья, я поначалу не заметил. И даже вздрогнул от неожиданности, вдруг обнаружив его здесь. Он тихо сидел на диване и отстранённо смотрел перед собой.
— И сердце бьётся в упоенье… — процитировал Михаил Владимирович Пушкина и спокойным, несколько грустным голосом продолжил. – Жизнь прожита не напрасно… А она ведь действительно уже подходит к завершению.
Но недолго длилась меланхолия. В комнату вошла Алевтина Ивановна, супруга Михаила Семёнова, и разговор стал намного веселее. Михаил Владимирович тем временем принялся красноречиво описывать достоинства своей супруги. Алевтина Ивановна не выдержала и на словах «Алечка всё знает» его оборвала.
— Не знаю я всего! Я просто биолог.
Алевтина Ивановна в прежние времена преподавала биологию в школе. Однако всё же она скромничает. Супруга Михаила Владимировича – женщина увлечённая, живо интересующаяся окружающим миром, культурой, искусством.
— Вообще, я человек рассудительный, трезво смотрящий на жизнь. Это Миша в облаках всё время летает… — говорит Алевтина Ивановна.
— Да, я всегда был открыт людям. И сейчас такой же дурачок, — самокритичен Михаил Владимирович. – А с Алей мы живём уже 55 лет, у неё тоже скоро юбилей.
— Миша всем мой возраст выдаёт! — пожаловалась на мужа Алевтина Ивановна.
— Так у вас тоже юбилей?! Когда? Сколько вам исполнится? – интересуюсь я.
— Ну вот, ещё один… — недовольно заметила Алевтина Ивановна.
Оказывается, она недалеко ушла от супруга. 31 августа ей тоже исполнится 80. А выглядит, надо сказать, значительно моложе своих лет. Но отставим светские разговоры. Нас уже заждались приготовленные Михаилом Владимировичем старые фотографии, готовые передать мгновения его жизни и молодости.
Семёнов против Кикабидзе
Родился Михаил Семёнов в Воронеже. Здесь он прожил всего лишь два месяца, после чего родители переехали в Грузию, в Тбилиси.
О своём детстве, которое пришлось на военное и послевоенное время, Михаил Владимирович говорит с улыбкой. Вспоминает дом на улице Дзержинского, где жили 67 семей на два туалета и один кран. Как сооружал с ребятами нечто вроде мачты и привешивал на неё красный флаг, как в годы войны бегал далеко в старый город в Сионский кафедральный собор и неумеючи молился за солдат, как ходил пионером по улицам и бил в колокол… Рассказывая о последнем факте, Михаил Владимирович смеётся, ведь в колокол он бьёт до сих пор. Каждый, кто бывал на встречах «Зелёной лампы», знает, что открываются они обычно звоном колокола любви, дружбы и мира.
Неуёмная активность наблюдалась у Михаила Семёнова с самого детства. В юные годы он выступал по радио со стихами о Сталине, играл в спектакле маленького Володю Ульянова, то бишь Ленина. В общем, был как Фигаро, — то тут, то там.
Михаил и Алевтина Семёновы считают город Тбилиси третьей культурной столицей СССР. И у них полно тому доказательств. Сама жизнь супругов Семёновых, буквально переполненная интересными событиями и удивительными встречами с творческими знаменитыми людьми, есть одно сплошное доказательство. Уже в детстве Михаил Владимирович успел подраться с Бубой (он же Вахтанг) Кикабидзе – позже всем известным актёром и певцом, а тогда мальчишкой из соседнего двора. Они на кулаках выясняли, у какой национальности больше Героев Советского Союза: у русских или грузин. Успел Семёнов выступить с Микаэлем Таривердиевым на школьном празднике (с будущим знаменитым композитором они учились в одной школе) – первый читал стихи, второй играл на фортепиано. А мама Таривердиева преподавала Михаилу Владимировичу географию. В общем, уже в детстве было много необычных встреч, а в молодые годы их стало ещё больше.
Кто на свете всех милее?
После школы Михаил Семёнов три года отслужил в армии в Белоруссии. Затем решил поступать в Щукинское театральное училище в Москве, но с первого раза это ему не удалось. Тогда Семёнов резко сменил курс и отправился в Свердловск на строительство Белоярской атомной станции.
— Ух, какие были уральские женщины! – предался приятным воспоминаниям Михаил Владимирович. – Сами в комнату врывались. Я ведь в молодости был парень ничего…
— Миша, я сейчас уйду! – пригрозила супругу Алевтина Ивановна.
— Алевтина Ивановна, это ведь было до женитьбы, — выступил я адвокатом Михаила Владимировича. – А как вы познакомились?
— Познакомились на свадьбе Мишиного брата и моей подруги. Нам тогда по 24 года было, — рассказывает Алевтина Ивановна.
— Оба красивые были. Аля напомнила мне актрису Целиковскую. Она сидела с родителями. Нежная такая была… — вспоминает Михаил Семёнов.
— Ты можешь слово «была» не добавлять?! Почему это была?! — в шутку обижается она на мужа.
— В Алевтине сочетается красота и мудрость. У неё грузинский характер: она знает меру, может отстоять свою позицию, причём убедить иногда способна одним словом. А ещё прекрасно готовит грузинские блюда, — снова привёл перечень достоинств Михаил Владимирович. – Свадьба у нас была тихая: расписались, мама приготовила пирожки, выпили чаю. Жили мы скромно.
— Я не люблю хвастать, но вот… — Алевтина Ивановна сняла с пальца кольцо и протянула мне.
На его внутренней стороне гравировка: «1961 год. От Михаила». Да, это кольцо совершенно точно дороже многих сокровищ.
Истоки пушкинизма
Недолго пробыл Михаил Владимирович на строительстве атомной станции и в компании уральских женщин. Со второго раза он всё-таки покорил Щукинское училище. Однако проучился всего год и уехал домой, в Тбилиси. Говорит, что чувствовал себя в Москве неспокойно. А от этого периода остались у него совместная фотография с театральным режиссёром Юрием Любимовым, фотокарточка актёра Андрея Миронова, на обороте которой тот написал добрые слова Семёнову (Миронов в то время тоже учился в Щукинском), и множество разных воспоминаний.
О жизни, которая началась с возвращением в Тбилиси, Михаил Владимирович сказал так: «Если Никитин (Афанасий Никитин – русский путешественник, живший в XV веке — прим. автора) открывал Индию, мы, русские люди, в то время открывали Грузию». Прежде всего, открывали культуру страны для себя и для других. От чёрно-белых фотографий тех дней и лет будто веет свежим лёгким ветерком. Ощущение это от того, что они полны жизни, движения. На фото запечатлён нескончаемый круговорот тёплых необыкновенных встреч, интересных событий. Они пестрят творческими людьми – писателями, литературоведами, режиссёрами, актёрами, музыкантами, художниками. Вот Михаил Владимирович с певицей Тамарой Ишхнели – той, что вместе с сёстрами сделала популярной песню «Сулико» в СССР. Тут он — с внуком Сталина, там — с потомками Пушкина. А вот, как и сегодня, он собрал людей на дне рождения великого поэта и произносит эмоциональную речь в честь него. На другом фото Семёнов даёт интервью американским журналистам, на третьем – он с аргентинской актрисой Лолитой Торрес, звездой телесериалов.
Кстати, у Михаила Владимировича три высших образования. Он отучился на философском факультете в университете марксизма-ленинизма. Также окончил театральный институт имени Шота Руставели и педагогический институт имени любимого им Пушкина по специальности «преподаватель русского языка и литературы».
Надо сказать, особая любовь к Александру Сергеевичу берёт своё начало в селе Михайловском – музее-заповеднике Пушкина, куда они с Алевтиной Ивановной попали в середине 60-х годов. Увидев на одной из страниц настенного календаря рекламу поездок по пушкинским местам, чета Семёновых почти ни о чём другом не думала, кроме как накопить денег на путешествие. Оказавшись наконец в Михайловском, они не только прониклись увиденным, но и ничуть не меньше впечатлились интереснейшими рассказами влюблённых в поэта экскурсоводов.
В нём русский дух
Последние 30 лет, прожитые в Грузии, Михаил Владимирович трудился экскурсоводом. Показывал туристам Военно-Грузинскую дорогу, водил их по пантеону на горе Мтацминда в Тбилиси, где похоронены известные люди страны, в том числе и наш писатель и дипломат Александр Грибоедов вместе с верной женой Ниной Чавчавадзе. Михаил Владимирович вспомнил одну забавную экскурсию. Как-то ему довелось повести на Мтацминду лилипутов — артистов цирка.
— Я шёл впереди и чувствовал себя Гулливером, — со смехом рассказывает Семёнов.
— А потом он ещё привёл их всех к себе домой. Весь двор высыпал на это посмотреть, — вместе с супругом посмеялась и Алевтина Ивановна.
В конце 80-х – начале 90-х могилы Грибоедова и других уважаемых людей на Мтацминде забрасывали камнями. К власти в стране пришли грузинские националисты. Ясно, что эти люди своими варварскими поступками оскорбляли, прежде всего, самих себя и сами же себе наносили непоправимый вред. Но спокойно смотреть, как издеваются над беззащитной памятью, Михаил Владимирович не мог. Невзирая на протесты и страхи жены, он написал гневное письмо вдохновителю националистической революции, тогдашнему президенту Грузии Звиаду Гамсахурдия, в котором упрекал руководителя страны в безбожии. В то тревожное время Михаил Владимирович был одним из тех, кто не боялся говорить в Грузии на русском. Он также продолжал по торжественным датам собирать пушкинистов у памятника поэту.
Алевтина Ивановна вспоминает, как во время одной из таких встреч мимо проходила агрессивно настроенная грузинская молодёжь. Казалось, столкновения с ними не избежать. Один из молодых людей возмутился было русским собранием, на что другой сказал: «Не связывайся! Это пушкинисты. Они сумасшедшие».
Русскую школу, в которой работала супруга Михаила Владимировича, закрыли. Средств к существованию у семьи практически не оставалось, и Семёновы вынуждены были уехать. Через знакомого в Ессентуках попали в мостовское село Солёное, где у того находилась дача. Потом переехали в посёлок Мостовской. Было трудно расставаться с той яркой, интересной, устроенной жизнью, с родным Тбилиси, с прошлым. Но и вдали от своего города Михаил Владимирович остался верен себе. И теперь в Мостовском зажигается свет зелёной лампы. И теперь именно здесь собираются люди, чтобы добрым словом вспомнить Пушкина. И только у нас русский язык, настрадавшийся в республиках СССР в годы распада государства, получил свой особый Памятный знак. Тут уж его никто не обидит.
— Может, давно уже пора было всё бросить?! Иногда я думаю об этом, — говорит о своей активной общественной и культурной деятельности Михаил Владимирович.
— Если б ты перестал этим заниматься, тебя бы уже просто не было на свете, — отвечает ему Алевтина Ивановна.
Дмитрий Бунтури.
Фото автора и из архива Михаила Семёнова
